Генерал кивнул.

— Есть и второй вариант. Вот слушай: «По просьбе командира 85-й стрелковой дивизии генерала Окулова для повышения качества боеготовности дивизии сотрудниками НКГБ с привлечением авиации была проведена разведка, максимально приближенная к действиям разведорганов возможного противника. Были выявлены недочеты, список которых передан генералу Окулову для их устранения в кратчайшие сроки». Как тебе этот вариант?

— Конечно, этот намного лучше. — Генерал заметно успокоился. — А как я обосную, почему привлек к этой проверке людей вообще со стороны?

— Разрешите, товарищ майор, я объясню, — не выдержала я.

Майор кивнул.

— Товарищ генерал, обоснование будет очень простым — кто, как не сотрудники органов, умеют проводить подобную разведку? А у своих и глаз замылен, и забота о чести мундира может помешать.

Генерал и майор согласно кивнули, после чего Валентин Петрович добавил:

— Давай теперь посмотрим, что накопали мои ребята, и составим упомянутый список, причем разделим его на две группы: что ты в состоянии решить своей властью, а что от тебя не зависит и может быть решено только наверху. Продолжай, Аня. Извини, что прервали.

Генерал не возражал, и я продолжила:

— В первую очередь тревогу вызывает связь — связь штаба дивизии с полками и полков друг с другом. — Я подошла к карте. — Вот где находится штаб дивизии, а вот где расположены полки. Расстояние составляет несколько километров. Связь только проводная, и провода протянуты на столбах. Если вот тут, тут и тут эти столбы повалить, а в этих точках, — я ткнула указкой в упоминаемые точки, — расположить засады на ремонтников, то связь будет практически полностью выведена из строя. Штаб дивизии окажется не у дел. Кстати, для штабов полков тоже возможно организовать разрывы связи.

— Тоже мне открытие! — не удержался Окулов. — Я и сам все это прекрасно знаю. Только не дают мне радиосвязь. Я запросил двадцать пять радиостанций к июню, а мне пообещали только две и к ноябрю.

— Вопрос с радиостанциями, хотя и не в таком количестве, я попробую помочь решить по своим каналам, — сказал майор. — А пока ты хотя бы дополнительные линии проложи, да не поверху, а закопай их в землю.

— Понял. Это реально и можно будет проделать быстро. — Окулов сделал пометку у себя в блокноте.

Я поняла, что можно продолжать:

— Теперь перейдем к снимкам. Вот то, что сейчас лежит перед немецкими генералами. Посмотрите — вся дивизия как на ладони. Вот полки, вот штаб, вот полигон, а вот артиллерийские склады (это мне Вася растолковал заранее). При первой же бомбежке все будет уничтожено.

— А наши истребители на что? — опять прервал меня Окулов. — Они не должны этого допустить.

— Скажи-ка, Федя, — вмешался майор, — на каком расстоянии от границы находится твоя дивизия?

— Двадцать километров.

— А где находятся ближайшие немецкие аэродромы?

— Если верить разведке, то на расстоянии пяти километров от границы.

— Так, займемся арифметикой. Сколько времени потребуется самолетам противника, летящим со скоростью, скажем, двести пятьдесят километров в час, чтобы преодолеть это расстояние?

— Одна десятая часа, то есть шесть минут.

— На самом деле времени у нас будет еще меньше, потому что, пока самолеты будут над чужой территорией, наши самолеты никто в воздух не поднимет. Так что, пока пройдет тревога, пока самолеты взлетят и пока они до тебя долетят, оборонять будет уже нечего.

— Да, — задумался генерал. — Это действительно проблема. И какие у тебя предложения?

— Первое — маскировка, второе — создание ложных целей, третье — частичная передислокация.

— Предложения понятные, но быстро их не решить. Представляешь, сколько придется потратить сил?

— Представляю, только никуда от этого не деться. Ладно. У Ани вроде бы все, — я кивнула, — пусть теперь докладывает Северов.

Глава 22

За время пребывания в вашей дивизии, Федор Саввич, — начал Вася, — я посетил два стрелковых батальона и артиллерийский полк. Сначала о стрелковых батальонах. Создалось такое впечатление, что многие командиры младшего звена очень плохо знают Полевой устав РККА. То при выполнении приказа об атаке поднимают бойцов во весь рост и идут в цепи, зная, что дистанция до противника более двухсот метров. Их ведь из двух пулеметов спокойно можно всех уложить. То при выполнении приказа «занять оборону» выбирают самые невыгодные с точки зрения тактики позиции — один лейтенант вообще ухитрился пулемет установить в овраге. На вопросы о стрельбе по низколетящим целям никто ни из командиров, ни из солдат не смог сказать, какое упреждение следует выбирать для парашютиста, какое — для самолета. При стрельбе из винтовки по ростовым мишеням на дистанции свыше ста метров только два лейтенанта и три солдата из всего батальона сумели поразить цель.

— А что прикажешь делать, — не выдержал Окулов. — Начало поступать пополнение, в котором четверть бойцов полностью неграмотные. И младший комсостав неизвестно где обучался, если вообще обучался. Я только-только начал с этим разбираться.

— Понимаю вас, товарищ генерал. Но от этого не легче. Противник нам на это скидку не сделает, а, наоборот, сильно обрадуется. И по нашим сведениям, некоторая информация о подобном положении дел, причем не только в вашей дивизии, к немцам уже ушла. Абвер, будь он неладен, работает серьезно. Если вас это утешит, скажу, что, по данным, поступающим из других дивизий, там дела еще хуже, чем у вас.

Теперь об артиллерии. Как ваши бойцы стреляют — не знаю. При мне стрельб не было, но вот расположение артиллерийских складов. Они удалены от полка на два километра, расположены на открытой местности, численность охраны, на мой взгляд, недостаточна. И как вы планируете доставлять снаряды к орудиям? Грузовиков мало, гужевого транспорта тоже. Дорога одна. Правда, грунтовка хорошая, но пара-тройка бомб на эту грунтовку, и снаряды уже на позиции не попадут. Рокадные дороги [23] я не осматривал, но, кажется, их число явно недостаточное.

Про связь Аня уже все сказала — я только присоединюсь и отмечу, что артиллерийская стрельба без корректировщиков, имеющих надежную связь с командованием, ничего не даст, кроме бессмысленной траты боеприпасов.

Вася прекратил доклад и посмотрел сначала на генерала, а потом на майора.

— Да, Василий Петрович, — запыхтел Окулов. — Озадачили меня твои ребята. Можно сказать, мордой в грязь окунули.

— Окунули, Федор Саввич. Честно говоря, я сам не ожидал, что у тебя столько проблем. Есть еще одна проблема, про которую ты, возможно, не вполне знаешь, а они вообще не в курсе. Наверху уверены, что наша армия находится в полной боевой готовности и в любой момент может ударить так, что от противника мокрое место останется. А твой командующий округом изо всех сил эту уверенность поддерживает. Представляешь, во что все это может вылиться, если наверху нет достоверной информации о том, что творится внизу. Как они смогут командовать? Так что давай, товарищ генерал-майор, сделаем так: два дня тебе на составление плана по устранению замеченных недостатков. Копию этого плана присылаешь мне, и я прилагаю его к своему докладу по второму варианту. И еще. Подтверди, что на моих ребят ты больше не обижаешься, а то вон Анюта совсем погрустнела.

Генерал посмотрел на нас с Васей, потом перевел взгляд на майора и неожиданно сказал:

— Не буду обижаться, если Аня еще пару недель с моими разведчиками потренируется.

— Сейчас не могу обещать, — ответил майор, — так как тут появились серьезные дела, но вот в самом начале июня попробую ее снова к тебе откомандировать.

Окулов наконец улыбнулся и вышел.

Интересно, а какие такие дела требуют моего присутствия здесь?

— Знаешь, Анюта, — сказал мне Вася за ужином, — обстановка в городе и во всем районе становится все тревожнее. Сведения о крупных бандах к нам больше не поступают, но о мелких группах слышим почти каждый день. То в одном месте налет на правление колхоза, то в другом — в секретаря партячейки стреляли. И создается впечатление, что действия этих групп кто-то координирует — назначает день, а может быть, и час. И планирует так, чтобы нам приходилось постоянно мотаться из одного края района в другой. Мы тут с майором помыслили и пришли к выводу, что координатор сидит, скорее всего, у нас в городе. Как паук в паутине — дергает то за одну паутинку, то за другую. А в самом городе запрещает теракты проводить, чтобы тут случайно его эмиссаров не прихватили в какой-нибудь облаве.