— Значит, Негодяй Сью? А почему прибыли так впритык? Игры уже завтра, а вы еще не… — это был какой-то менеджер среднего звена, и Виньярд понимал, что просто теряет время.

— Это нормально. Мне не нужны ваши тренажерные залы, массажные кабинеты и спарринг-партнеры. Покажите, где я могу оставить вещи и переночевать и отведите меня к Эрвину Мёбиусу — он лично приглашал меня в гости.

Спортивный чиновник тут же скис. Он, наверное, хотел выудить из этого малоизвестного и потому — опасного бойца какой-нибудь жирный инсайд, чтобы потом слить информацию журналюгам, пасущимся у входа, но — обломалось. Мёбиус — это Мёбиус.

— Стэнфорд! Проводи этого человека к мистеру Мёбиусу!

Этот Стэнфорд — один из многих охранников в корпоративной униформе, неуловимо отличался от всех талейранцев на планете. Точно так же, как отличались те мужчины и женщины в полицейском квартале. У него было очень, очень уставшее лицо, огромные мешки под глазами, полное отсутствие улыбки и собранные, скупые движения.

— Вы ведь Виньярд? — только спросил он. — Вот, держите. Спасибо, что мы не одни.

Больше он не проронил ни слова.

Это была обычная распечатка — сложенные вчетверо листы бумаги. И теперь Сью полностью осознал суть фразеологизма «жгли карман». Но ознакомиться с информацией было некогда — Стэнфорд по гулким пустынным коридорам, прозрачным лифтам и длинным переходам привел его в тупиковый коридор, к обычной пластиковой двери, на которой было написано «Эрвин Мёбиус. Главный специалист».

Глава 8

В которой на Арене решаются вопросы планетарного масштаба

Виньярд клял себя за отсутствие привычки внимательно вычитывать правила игры. И прочие инструкции — тоже. Когда-нибудь он мог здорово влететь, или вляпаться во что-нибудь серьезное. Пока же он летел с пятиметровой высоты, и вляпаться мог только в воду, которая покрывала собой Арену — всю, кроме небольшого участка в центре, который носил гордое название «Остров Погибших Кораблей».

Оказалось, что игры в формате королевской битвы являются своеобразным финалом большой череды гладиаторских выступлений. Завершая сезон эпичным побоищем, гладиаторы имели право использовать бонусы, накопленные в течение прошедших месяцев. Эти бонусы начислялись как за победы, так и по результатам зрительского голосования. При этом в финале участвовать могли все желающие бойцы, только им приходилось мириться с тем фактом, что кое-кто из более удачливых коллег по цеху априори будет иметь преимущество: оружие и снаряжение в соответствии с количеством полученных бонусов и антуражем игр.

Так что теперь, подгребая к нагромождению, стилизованному под разбитые корпуса парусников эпохи Просвещения, Сью весьма скептически относился к своим шансам на победу. Победа даровала бы ему двести тысяч протекторатских кредитов, виллу в полумиле от ривьеры Монаталивье и гражданство Талейрана. И три минуты эфирного времени, чтобы сказать пару теплых слов благодарности тому, кому он сочтет нужным.

Последнее, пожалуй, интересовало его более всего. А еще его интересовал характерный щелкающий звук, раздавшийся в полуоткрытом изящном окне кормы одного из кораблей. Виньярд нырнул — и одновременно раздался грохот выстрела. Чертов мушкет! В него пальнули из порохового раритетного ружья — как бы оно ни называлось!

Сью вынырнул близко-близко к острову, прильнул к шершавым доскам и отдышался, прислушиваясь. Сверху уже орали благим матом и крушили мебель. На Арене зрителей предусмотрено не было — это вам не ямы! Любители кровавого спорта наслаждались действом на своих экранах, переключаясь между множеством камер во время прямой трансляции, или дожидаясь смонтированного по итогам игр фильма.

Наблюдали за ходом мероприятия непосредственно на Арене только ланисты из профессиональных гладиаторских школ, компаньоны бойцов и местные воротилы из Ламарша, ну и представители букмекерских контор, конечно. Виньярду было наплевать на зрительскую поддержку, тем более рассчитывать на нее особенно не приходилось. Слишком мало у него было фанатов на Талейране, скорее всего — и вовсе один, а точнее — одна, которая дулась на него где-то под горячим солнцем океанического побережья. А вот хейтеров — сколько угодно…

И самые серьезные хейтеры, видимо, засекли его — ругань и скрип досок под босыми ступнями приближались. Образовывать временные союзы гладиаторам было не запрещено, так что по душу Сью торопилось человека три, не меньше.

— О! — сказал кто-то над самой головой парня.

Сью вылетел из воды как дрессированный дельфин — всё-таки яррская закалка решала, а эти трое были обычными Сверчками, пусть и залитыми по самые брови допингом. Время текло для Виньярда медленно, разогнанная нервная система позволила ему уже в полете начать наносить удары руками двум лысым типам с настоящими китобойными гарпунами в руках, а третьего использовать как трамплин, ударив его обеими ногами и снова щучкой нырнув в соленые воды искусственного моря.

Плавать Виньярд никогда не учился и вообще — не очень-то любил. Но, видимо так уж был устроен его организм, спроектированный еще до рождения мамой-генетиком, что он просто не мог утонуть и чисто инстинктивно понимал, что и как нужно делать. Точно так же, как расхаживал по тонкому тросу или ловил муху на лету.

А вот Сверчки плавать совсем не могли. Не было у них такой опции, поэтому три тушки, пуская пузыри, опускались на дно — и никакой стимулятор помочь тут не мог, разве что булькали и дергались они куда как интенсивно. Но бледнолицые парня не интересовали, ему нужны были гарпуны! Тот стрелок в кормовом окне явно уже успел перезарядить свой мушкет, и переть на него с голыми руками было бы глупостью. Сквозь соленую голубоватую муть Сью различил силуэты дроидов которые устремились на помощь выбывшим из игры бледнолицым. Конечно, это ведь был Талейран, тут никто не собирался разрешать гладиаторам подохнуть!

С гарпуном в руках он подплыл к острову и едва-едва высунул лицо из воды: чертов мушкетер определенно сидел в том самом окошке, даже не затруднившись сменить позицию! Пальцами ног Виньярд нащупал опору — носовую фигуру затонувшего корабля, и присел, сжимаясь под водой как пружина — чтобы резко распрямиться, отталкиваясь. Такие прыжки стали его очевидной фишкой, в какое-то мгновение Виньярд даже представил себе как выглядит на экранах: взлетающий в столбе водяных брызг, с замершей в замахе рукой, сжимающей гарпун. Воображаемая картинка ему не понравилась — худоват!

Но всё именно так и произошло — он взмыл над водой и взмахнул рукой, и гарпун, рассекая воздух, устремился к окну, из которой торчало дуло того странного карамультука. Выстрел и всплеск прозвучали одновременно: этот гад таки попал, и пуля оцарапала правый бок парня — несерьезно, но кровь сочилась, подкрашивая воду в багровые оттенки.

Только Виньярд подумал, что с промоутеров станется запустить пару чудовищ типа яррского мегалодона, как над водой появился острый плавник.

— Фа-а-а-а-ак! — десять или пятнадцать метров до острова Сью преодолел с бешеной скоростью, куда там аквабайку!

Судя по мелькнувшему чудовищно близко силуэту — та гадость, что унюхала его, Виньярда, травму, была просто непозволительно здоровенной! А появившаяся тут же еще парочка плавников над морской гладью с точностью утверждали — гадостей в воде много!

Еще одна проблема заключалась в том, что уровень воды, похоже, неуклонно повышался: по крайней мере уступ, с которого Виньярд столкнул вниз горе-гарпунеров, уже был покрыт слоем воды примерно сантиметров в двадцать. Так вот каким образом организаторы всего этого мракобесия вынуждали гладиаторов постоянно сражаться!

Чтобы продолжать бой, нужно было хотя бы перевязать рану, а еще лучше — раздобыть оружие и снаряжение. И Виньярд знал, где точно есть чем поживиться.

Этот тип был явно из тех, которые с бонусами. Гарпун пригвоздил его к стене, проткнув правое плечо, а вместе с ним — добротный кожаный камзол и шелковую рубаху. Раненый гладиатор не приходил в сознание — и потому Виньярд, упершись ногой, выдернул зазубренное копье с мясом, не беспокоясь о безопасности. По крайней мере, дверь в этой каюте была закрыта на засов, а для того, чтобы влезть в окно — нужно было пошуметь.