Гай увидел, как Мич приплясывает на полке с ручной гаусс-пушкой и умоляюще посмотрел на него. Мич помотал головой а потом тронул ганмастера за плечо.

— Вы только посмотрите какая штуковина! У этого чудика определенно есть вкус! Это ручная гаусс-пушка, ограниченная партия для гарнизона орбитальной станции «Армстронг» — им там в пустоте удобнее без отдачи, да? В основу работы гаусс-пушки положен принцип работы синхрофазатрона… Который заключается в ускорении неких объектов — в данном случае снарядов — электромагнитным полем. По-лем! Я понятно объясняю?

— Понятно, — вздохнул Гай, понимая, что бронескафа у него нет, и сила тяжести тут не горгорианская, а тащить теперь придется два ствола и целую номенклатуру боеприпасов, рюкзак и ЭМИ-подавитель, которые при этом нельзя было светить перед конфедертами.

А то с них станется — аппаратуру отберут, а его, Гая Дж. Кормака — возьмут и расстреляют. По законам военного времени.

— А какая тут гравитация? — спросил Гай.

— Нормальная гравитация, — ответил оружейник, недовольный тем, что парень не внимал каждому его слову.

— Единичка что ли? — удивился Кормак.

— 0, 995873 g, если быть точным! — проворчал ганмастер. — На вот, держи!

И нагрузил парня патронташами для гранатомета, аккумуляторами и снарядами к гауссу, и еще каким-то барахлом.

— Сэр! — сдавленно проговорил Гай из-под кучи всего этого добра. — А почему — «Тяп-ляп»?

Ганмастер осуждающе глянул на него, вынул из кучи гранатомет. Тяп! Ганмастер переломил ствол он и сунул внутрь сигнальный зарял. Ляп! Ствол захлопнулся и оружейник навел жерло этой переносной мортиры на входную двери.

— А потом — бум! Понятно?

— Чего уж тут непонятного… — кивнул Гай.

Глава 5,

в которой появляется много металлолома

Жители с воплями разбегались в разные стороны, гудели сирены, пищала сигнализация, на обочине прорвало гидрант и целый фонатан ржавой воды теперь бил во все стороны, придавая происходящему еще больше абсурда. Сержант Эрми приставил ладонь козырьком ко лбу и глядел на небо. Гарри-со-Шрамом разворачивал на крыше магазинчика станковый плазмомет, штурмовики занимали позиции за бетонными блоками поперек дороги.

А Гай щелкал стволом гранатомета и прокручивал в голове вчерашние слова майора Смоллетта и других конфедератов, с которыми ему удалось обсудить атаки мехов. Тяп! «Соревнуются кто больше убьет». Ляп! «Никакой командной работы». Тяп! «Тактика на уровне детского сада». Ляп! «Дистанционное управление». Тяп! «С неба падают новые, точно такие же. Иногда пушка другая, или броня чуть лучше…» Ляп!

Решение вертелось где-то на кончике языка, совсем рядом. Эта нездоровая движуха на Ред Сокс что-то очень сильно напоминала — например, фантастические боевики, которые так классно и массово снимали местные киностудии. Но и еще что-то, очень знакомое и близкое, только Гай никак не мог сосредоточиться и врубиться — что именно.

— Ш-ш-ш-ш… Грох! — впереди, метрах в ста пятидесяти, на шоссе приземлился мех.

Он не был похож на того гиганта в Готэме, выглядел гораздо скромнее. По-хорошему и к ОБЧР-ам его отнести было нельзя — эдакая тушка цыпленка-бройлера без головы с подвесками для оружия вместо крылышек.

— Грох! Грох! — спустились на грешную землю еще двое — справа и слева от первого.

— Никакой командной работы — говорили они! — сказал Гай.

— В укрытие, дубина! — заорал сержант, лишь на секунду опередив очередь из роторного пулемета, которая барабанной дробью прошлась по бетонным блокам, стенам зданий и стеклам витрин.

Витрины ответили возмущенным звоном и дребезжанием, полетела каменная крошка…

— Огонь по головному, огонь, огонь! — орал в шлемофон сержант. — Перебиваем опоры, переключаемся на того, что справа!

Гай послушно прицелился из гаусса в левую опору и вж-ж-ж — удлиненная пуля с сердечником из карбида вольфрама выбила искры из коленного сустава меха. Вж-ж-ж, вж-ж-ж — полуавтоматический режим позволял выпустить весь магазин не останавливаясь. Режим позволял, мехи — нет! Даже с перебитой конечностью железяка веером выпустила неуправляемые реактивные снаряды в сторону ведущих огонь людей.

Парень вжался в землю за своим укрытием, но всё-таки почувствовал как какой-то каменюкой ему приложило в бедро, а мелкие обломки застучали по шлему, гранатомету и бронепластинам на спине. Взвыли ракетницы штурмовиков и радостные вопли возвестили о том, что первый — готов!

— Отходим, отходим! Гарри — на месте, мы заманим их! — орал сержант. — Сраная жопа, у него огнемет!

Два оставшихся на ногах меха явно работали в паре. Несмотря на забавный внешний вид, эти «тушки» действовали эффективно — если это слово применимо в данных обстоятельствах. Один лупил длинными очередями из роторного пулемета, поливая дорогу, оконные проемы и двери, не давая высунуться. Второй зачищал здание за зданием, выпуская снопы пламени из огнемета.

Это было очень странно — не логичнее ли сначала расправиться с вооруженными и опасными конфедератами, а потом уже — заниматься разрушением и убийствами гражданского населения? В любом случае — роботы не желали попадать в ловушку. Гай скинул с плеча рюкзак, выдернул из патронташа кумулятивную гранату… Тяп-ляп — и парень в два рывка преодолел расстояние до стены закусочной, услышав, как очередь пулемета выбивает ритм танго на асфальте ровно в том месте, где он находился за секунду до.

Конечно, полеты на десять-пятнадцать метров — здесь это было невозможно. Но уцепиться в прыжке руками за страдальчески скрипнувший водосточный желоб под самой крышей — с этим он справился. Подтянувшись и закинув ногу Гай оказался на крыше и махнул рукой укрывшемуся за парапетом Гарри. Тот кивнул и приготовился.

Штурмовики, наконец, заняли новые позиции и готовили ракетницы к стрельбе. Роботы, оставив за собой полыхающий квартал, двинулись вперед. Гражданских видно не было — они разбежались, попрятались в подвалах и убежищах. Припаркованные автомобили были педантично расстреляны и подожжены мехами — один за другим.

Действительно, вели себя эти роботы странно!

Конфедераты внизу приготовили ракетницы и по команде сержанта атаковали головного меха. Три ракеты с воем покинули направляющие и устремились к «тушке». Гай, пользуясь моментом, разбежался и перепрыгнул на следующую крышу, заходя врагам во фланг. Краем глаза он увидел, как пыхнув дюзами, встроенными в опоры, робот с пулеметом подпрыгнул высоко вверх, в последний момент пропуская ракеты мимо и жертвуя своим напарником с огнеметом.

Тот не ожидал такой подставы и, приняв на лобовую броню все три реактивных снаряда, зашатался и грохнулся на пятую точку, бестолково фонтанируя пламенем во все стороны из ставшего бесполезным оружия.

«Всё-таки им насрать друг на друга!» — подумал Кормак и, приземлившись на крышу, кувырнулся через голову, прицелился и — плямм! Выстрелил в поверженного меха. Это прописная истина — лобовая броня прочнее практически у любой бронетехники. А вот фланги и тыл — места более уязвимые. И если настоящего ОБЧР-а из тяп-ляпа достать было бы проблематично, то здесь и сейчас удар кумулятивной гранаты нащупал что-то жизненно важное для существования «тушки». Реактор скорее всего, потому как рвануло знатно, и только что приземлившийся на ноги мех-пулеметчик оказался повержен на землю взрывной волной — жопой кверху, как выразился сержант Эрми.

— Гарри, добивай!

И Гарри добил. Комок плазмы впился в бронированную задницу меха, за ним еще и еще, в итоге выплавив дыру величиной с коровью голову. Внутренности его густо и вонюче задымили, опоры дернулись и последний противник замер.

— Е-е-е-е! — заорали штурмовики и высыпали из укрытий.

— Три-ноль! — крикнул Гай. — Мы ведем.

— Тьфу-тьфу, — сказал сержант Эрми и постучал по голове одного из штурмовиков, так как никакого более подходящего дерева в шаговой доступности не наблюдалось.