— Разрешите обратиться, товарищ командующий округом?

Павлов скривился, но, помня слова Мехлиса, кивнул:

— Говорите, товарищ лейтенант госбезопасности.

Глава 15

Своим тоном он, кажется, старался подчеркнуть, что негоже лейтенанту да еще из другого наркомата вмешиваться в разговор двух генералов, один из которых к тому же Герой Советского Союза. Но этим меня не проймешь.

— Вот вы, товарищ генерал армии, воевали в Испании. Воевали не просто хорошо, а очень хорошо, за что вас наградили Звездой Героя.

Павлов согласно кивнул, но на лице проступила подозрительность. Ждет от меня подляны. И правильно ждет.

— Вы, товарищ генерал армии, вернулись из Испании в 1937 году. Скажите, пожалуйста, а много ли танкистов вернулось из Испании в 1938 году?

Павлов снова помрачнел и сквозь зубы признал:

— Не много вернулось. Немцы поставили Франко новые противотанковые пушки, которые с легкостью пробивали броню наших танков. Большую часть танков пожгли.

Тут я наконец нанесла завершающий удар:

— А какими танками вы сейчас собираетесь атаковать немцев в случае их нападения?

Как будто я воткнула шило в зад генералу. Он чуть ли не закричал:

— Так нет у меня других танков. Т-34 и КВ пока поступают в недостаточном количестве.

Теперь не выдержал уже и Мехлис, который тоже был готов сорваться на крик:

— Дмитрий Григорьевич. Получается, что ты готов бросить на новые противотанковые пушки старые танки, заранее зная, что их просто сожгут вместе с экипажами?

Павлов вскипел было, но, поскольку крыть оказалось нечем, выпустил пар молча и уставился на меня.

— Лев Захарович, где только товарищ Берия откопал такую помощницу?

— Его спрашивай, Дмитрий Григорьевич.

Слава богу, оба генерала, кажется, успокоились. Заметив это, уже Серков решил поднять вопрос с аэродромами и самолетами. К моему удивлению, Павлов воспринял наше предложение спокойно.

— Товарищ Мехлис, твой майор тоже дело предлагает. Но честно скажу, без твоей поддержки я такой приказ не рискну отдать. Бесполезно. Товарищи Жуков и Тимошенко меня не поймут. Их ведь нет на этом совещании. — Эти слова командующего прозвучали одновременно и как шутка, и как желание пойти на мировую.

В этот момент Серков, прерванный Павловым, продолжил:

— Разрешите, товарищ командующий? Количество самолетов на аэродромах при переброске должно оставаться прежним. Немцы про них знают, так не будем их разочаровывать. Мы только вместо убывших самолетов поставим макеты.

Теперь уже и Павлов, и Мехлис довольно заулыбались.

— Дмитрий Григорьевич, — снова заговорил Мехлис, — давай сделаем так. Ты подготовь предложение по этому вопросу за двумя подписями: твоей и моей. Я со своими помощниками после возвращения в Москву немедленно доложу обо всем товарищу Сталину. Думаю, он нас в этом вопросе поддержит.

Уф, кажется, ситуация нормализуется. Значит, и работать нам будет легче. А Мехлис тем временем продолжил:

— За ответы, Дмитрий Григорьевич, большое тебе спасибо. Они заметно сократят нам работу, но все равно по дивизиям мы пройдемся. И вот еще что. Тут товарищ Северова хочет провести проверку связи несколько оригинальным способом. Доложите, товарищ лейтенант.

Вот еще! Сам про секретность талдычил, а тут с ходу решил все Павлову выложить. Впрочем, может, и правильно решил. Если отношения нормализовались, то ничего страшного не будет. Потом, все-таки он начальник — ему виднее, как тому жирафу. [60] Я встала и подробно доложила о способе проверки. Павлов покачал головой, но, насколько я поняла, возражений она у него не вызвала. И то хлеб.

— Согласуйте время разрыва связи с моим управлением, а то ремонтников могут послать и они.

Ух ты. Я про это забыла. А в данном случае командующий полностью прав.

— Есть, обязательно согласую, товарищ генерал армии.

Тут Павлов совершенно неожиданно обратился к Мехлису:

— Лев Захарович. Разреши я немного поговорю с твоей помощницей наедине.

Мехлис заметно удивился, но возражать не стал. Он и Серков вышли из кабинета, оставив меня наедине с грозным генералом.

— Товарищ Северова. До меня доходили слухи о какой-то девушке, которая тренируется с разведчиками 85-й стрелковой дивизии. Что можете сказать по этому поводу?

— Так точно, это про меня, товарищ генерал армии.

— А в проверке боеготовности дивизии тоже вы участвовали? Копию доклада майора Григорьева мне, конечно, прислали.

— Вместе с мужем участвовала, товарищ генерал армии.

— Теперь понятно, где вы набрались разных сведений. А Федор Саввич — хитрый жук. Все тишком. Впрочем, он дело делал, поэтому я смотрел на это сквозь пальцы. Хорошо, можете быть свободны.

Я вышла и столкнулась с удивленным взглядом Мехлиса.

— Все, Аня, отпустил вас товарищ Павлов?

— Так точно, товарищ Мехлис. Просто у нас с товарищем Павловым оказались общие знакомые.

— Хорошо, об этом потом, а сейчас зайдем в ваш с майором кабинет. Я тоже хочу посмотреть снимки и выслушать ваши оценки.

Мы с Серковым доложили все наши соображения по поводу маскировки. От хорошего настроения Мехлиса не осталось и следа. Он снова насупился и что-то черканул у себя в тетради.

Проработав все материалы, переданные нам Павловым, и заново обсудив список проверяемых армий, мы приступили собственно к проверке. По приезде в дивизию я занималась стрельбами, подготовкой разведчиков и высматриванием всего с моей точки зрения интересного. Серков взял на себя проверку артиллерии и танковых подразделений, а Мехлис обсуждал различные вопросы с командирами. В оговоренное время, когда группа НКГБ должна была нарушить связь, я начинала ошиваться около штаба. Если в течение получаса никто никуда не звонил, то я сама просила предоставить мне телефон для звонка. Куда буду звонить, я не сообщала, но делала таинственное лицо.

Попытка позвонить, естественно, заканчивалась неудачей, после чего связисты получали приказ связь восстановить. Первые два дня все происходило примерно так, как я планировала, то есть командир высылал одного или двух связистов, моя группа их благополучно задерживала, Геворгян тут же отзванивался мне, после чего напуганные карами за разговорчивость и проинструктированные связисты возвращались и докладывали о выполнении ремонта. Но вот на третий день случился казус.

Мы как раз были в штабе 56-й стрелковой дивизии недалеко от моего уже, наверное, родного Гродно. Связь нарушена, но никто пока про это не знает. Я делаю попытку позвонить и удивленно сообщаю дежурному командиру, что линия не работает. Он проверяет, сам убеждается, что связь порушена, и вызывает начсвязи. Тот тут же приказывает двум связистам связь восстановить. Связисты особо не торопятся (наверное, для них это дело привычное), но и не мешкают. Выводят двух коней, грузят на них аппаратуру, сами садятся и выезжают с территории штаба. В это время раздается звонок, и Геворгян бодро докладывает, что связистов они задержали, а их мотоцикл откатили в кусты. Потом спрашивает, можно ли восстанавливать связь.

Я, в некотором обалдении от скорости прибытия связистов, говорю, что связь восстанавливать уже можно, и тут до меня доходит. Какой на фиг мотоцикл? Связисты же поехали на лошадях! Хорошо еще, что не успела положить трубку.

— Товарищ Геворгян. Слушайте приказ. Связистов тщательно обыскать, связать, замаскироваться и ждать моего прибытия. Сообщите точные координаты.

— Квадрат 27. Там как раз перелесок и дорога немного изгибается. Ждем вас, товарищ лейтенант.

Я пулей выскочила из помещения штаба, нашла начальника особого отдела дивизии и потребовала срочно мотоцикл с водителем. Особист по званию был майором, но у помощника самого товарища Мехлиса выяснять, зачем это надо, не рискнул. Вместо этого предложил свой автомобиль с шофером и с собой в придачу. Ушлый мужик — видно, что-то смекнул. Я с благодарностью согласилась. Пока ждала машину, увидела Мехлиса, который шел откуда-то с комдивом. Подбежав к нему, я отрапортовала: