— Это ты правильно понимаешь. С Ярра выдачи нет — это ключевой момент… Но я не тот человек, рядом с которым безопасно рассекать по галактике. Хотя, не скрою — предложение заманчивое. Тут тебе и на Терру посмотреть, и денег заработать… И пригодиться я тебе я и вправду могу. Например — с распродажей барахла, заправкой и техобслуживанием «Урбеча». И железякам твоим помогу системы корабля настроить, чтобы мы вдвоем на пресловутых 40 % эффективности управиться могли. Но есть нюанс…

— Ты мучил маленьких детей? Бомбил ядерными ракетами планеты земного типа? Трахал гусей?

— Так, а гуси тут причем? — брови Спасского взлетели вверх.

— Нормально! То есть первые два пункта для тебя в порядке вещей? — хлопнул себя ладонями по ляжкам Сью. — Так я и думал! Ладно, поведаешь мне свою историю… У нас еще минимум сорок часов есть.

И Спасский поведал. Такое поведал, что Сью Виньярд с его байкой про папашу, который свалил в закат и оставил только гитару, пустой стакан и дурацкое женское имя для сыночка и рядом не стоял по умению вешать лапшу на уши.

Виктор Иванович, оказывается, родился на Таматархе, в городе с красивым названием Диоскуриада, который раскинулся на узкой полоске побережья между бескрайним морем и высокими горами. Долгие годы это место было торговыми воротами между двумя народами, этаким порто-франко: на планете проживали рашены и басмачи, на единственном континенте, по разные стороны от горного хребта, прозванного Становым.

Рашены развивали промышленность, сельское хозяйство, технологии, худо-бедно летали в космос, осваивали околопланетное пространство. Басмачи занимались кочевым скотоводством и худо-бедно пересекали Становой хребет, чтобы пограбить рашенов и захватить рабов. Получали и ответку — от рашенских горных егерей и морских пехотинцев.

Кочевья занимали три четверти территории материка — степной, равнинный север. Клин плодородной земли у южного берега был территорией рашенов, разделенной на владения отдельных, самостоятельных полисов. Вялотекущая грызня продолжалась пару сотен лет — с тех самых пор, как потомки первых выживших колонистов встретились на отрогах гор.

На планету периодически наведывались жадные торговцы, охотно скупавшие у басмачей скотину, рабов и награбленное, а у рашенов — стрелковое оружие, компактное и простое в использовании оборудование для добывающей промышленности и — криокапсулы. Именно их производство обеспечивало львиную долю экспорта Таматархи.

Басмачи предпочитали в качестве оплаты оружие, рашены — технологии.

Однажды Кызыл-Саид, амбициозный вождь одной из небольших орд, решил, что настало время сломать сложившийся порядок вещей, и во время сезонной ярмарки в Диоскуриаде басмачи обнажили оружие и началась резня на улицах.

Виктор Спасский — тогда еще студент второго курса местного университета, прямо из аудитории отправился к пункту сбора Студенческой Добровольной Дружины. Ее лидером был некто Кесарев — парень очень и очень непростой. Чемпион полисов планеты по шахбоксу (есть такой вид спорта, однако), чуть ли не вундеркинд и наследник корпорации по производству тех самых криокапсул.

Студенческая Добровольная Дружина — СДД — это вам не мальчики с красными повязками на рукавах. Это прошедшие первоначальную трехмесячную подготовку, экипированные бойцы, досконально знающие город, и, чаще всего, имеющие какой-никакой опыт противостояния с противником. Да — из-за брустверов степных блокпостов. Да — не совершая дальних рейдов и не сходясь с басмачами врукопашную — для этого были егери и морпехи. Но, используя для перемещения подземные коммуникации и крыши Диоскуриады студенты под руководством Кесарева быстро очистили от мародеров в полосатых халатах сначала кампус, потом — ближайшие пригороды. Стреляли на поражение, не церемонясь. Храбрости придавала безнадега — что творят басмачи с пленными знал каждый, и отправляться в далекий космос в качестве раба с выжженным языком и наполовину спущенной шкурой никому не улыбалось.

Не только студенты защищали свою альма-матер. Муниципалитет сразу же отправил просьбы о помощи двум союзным полисам — Танаису и Фанагории, гарнизон сумел отбить первый хаотичный штурм казарм, и, объединившись с полицией и рабочими дружинами, квартал за кварталом начал очищать город.

Басмачи и не думали оккупировать его — нагрузив добычей свои арбы, они уже погоняли надсадно мычащих зебу, стремясь уйти в море трав как можно дальше, туда, где их прикроют передвижные системы ПВО орд покрупнее. Да-да, у басмачей тоже были средства борьбы с авиацией — они готовы были платить за каждый ракетный комплекс на вес золота, уж больно страшными были рашенские «крокодилы» — боевые конвертопланы.

— ПЗРК им Гронинген продавал, как потом выяснилось, — пояснил Спасский.

Виньярд кивнул — Гронинген вообще грешил продажами оружия за пределы сектора, хотя это и было запрещено Кахирским договором. Но, видимо, конфедераты тогда на это закрывали глаза. Они вообще на многое закрывали глаза в последние двадцать-тридцать лет до ухода с Дезерета на поверхность планет.

Так или иначе — муниципалитеты Танаис и Фанагория свои войска на помощь Диоскуриаде не послали, откровенно заявив, что не станут жертвовать жизнями своих воинов за интересы соседей и презрев многовековой союзный договор. Боялись их правители, что другие полисы воспользуются временной слабостью, отсутствием войск, и устроят проблемы — отожмут торговые точки, аннексируют спорные месторождения…

Кесарев организовал из добровольцев мангруппы, и помчался в погоню, и отбил несколько сотен пленников! Но небольшая, пусть и хорошо мотивированная и вооруженная партия преследования не могла сделать большего в дикой степи, во враждебном окружении…

Зато — могла сделать в полисах. Диоскуриада не простила предательства соседей. И Кесарев это знал. Его авторитет в родном городе возрос до небывалых высот — а как же? Молодой, успешный командир, самый эффективный и самый красноречивый. Этот авторитет и отцовские связи, и деньги дали ему возможность занять должность стратега — вождя всех вооруженных сил полиса. Прежний стратег, профукавший вероломное нападение басмачей, с восторгом принял назначение Кесарева, и теперь служил заместителем по материальному обеспечению — это у него получалось лучше, чем оперативно реагировать на кризисы. А у Кесарева отлично получалось обращать вчерашних врагов-конкурентов в союзников и последователей… И самому создавать кризисы.

— Он просто ворвался во главе бронетанковой колонны в Танаис и заставил каждого жителя города ответить на один из так любимых им простых вопросов. Кесарев в тот раз спросил: предательство — это плохо? — Спасский периодически попивал воду, и никак не мог утолить жажду. — Ну какие тут могли быть разногласия? Получив очевидный ответ, он лично расстрелял всех, кто принимал решения, не позволившие воинам Танаиса выступить в помощь Диоскуриаде. А потом спросил: союз это хорошо? Он вообще любит оперировать такими простыми понятиями… Для него всегда есть черное и есть белое. Мнение его — и неправильное. Хочешь, покажу тебе типичный тест, с каким комиссары Империи Полудня приходят к военнопленным, или к сомневающимся жителям недавно аннексированных территорий?

— Ну давай… — Виньярду было очень любопытно всё, что говорил рашен.

Кесарев в секторе Атлантик был фигурой полумифической. Где-то его именем пугали маленьких детей, где-то — боготворили, но в целом — достоверной информации было слишком мало, чтобы делать какие-то выводы. Между секторами в принципе обмен данными налажен не был — галасеть даже в пределах Атлантика выдавала задержку в несколько десятков часов между отправкой и получением пакета информации, что уж говорить о большем? Но тот же Ярр уже неоднократно пересекался с Империей Полудня, да и на Хлебичке Виньярд лично видел этих удивительных людей и впечатлился их несгибаемой уверенностью в собственной правоте и неуязвимости…

Тем временем Виктор Иванович уже что-то там настрикал в планшете и показал экран Сью.