«Вот только победить это нам никак не поможет! — почтарь чуть было не запаниковал, представив, что в любой момент Богша может перестать удерживать лихо или кабан прорвет защиту Хотена, или Владимировичу надоест стоять в стороне. И тогда всё, их моментально уничтожат… Олег позволил себе погрузиться в эти мысли буквально на секунду, а потом, крепко сжав кулаки, взял себя в руки… И тут же к нему вместе со спокойствием пришло осознание, что именно задумала дочь Мораны. — А она ведь действительно тянет время. Напади она сразу с использованием своих способностей, и Владимирович бы тоже вмешался, а так поголовье слуг Юдаса сокращается… И если нам повезет продержаться еще немного, то, когда придет время бить в полную силу, преимущество будет на нашей стороне».

И Олег присоединился к общей схватке. Да, он не мог никого сразить сам, но два мешочка с подожженным корнем солодки закрыли зрение нечисти Юдаса, и мечи дружинников отправили сразу трех врагов на тот свет. Тут же, последовав за своим учителем, в бой вступила и Настя. Она тоже поняла, что с самим Владимировичем или его главными слугами ей не справиться. Но вот в противостоянии с черными воинами светлые стихии высшей ведуньи оказались очень кстати. И большое сражение в отличие от одиночных схваток начало медленно склоняться в пользу Олега с союзниками…

Вот только пока все еще было не так однозначно.

— Ааа! — стоящий недалеко от Олега дружинник с рыжей бородойкоротко вскрикнул, когда черный воин разломал ему щит булавой, а потом мощным ударом размозжил голову.

Прошло мгновение, и победитель как будто враз растерял половину своей силы и скорости и словно бы на автомате переключился на другого бойца княжьей сотни, пропустив пару ударов. Почтарь перевел взгляд на следующих сцепившихся между собой дружинника и черного воина и увидел неподалеку от них Настю, которую закрывал своим телом светлобородый Храбр, отражая атаки сразу нескольких копий Юдаса. Все они сражались умело, и дюжему дружиннику приходилось нелегко. Но тут вдруг один из черных воинов заметно ускорился, вырвавшись вперед и нанося сразу по два-три удара, пока его товарищи едва замахивались на один.

«Так вот как это выглядит! — нахмурился почтарь. — Юдас перемещается по каждому из сотни тел, но не может контролировать их одновременно! То есть может, конечно же, но максимально сконцентрирован именно на той копии, в теле которой в данный момент находится. И это, если внимательно присмотреться, можно понять… Может быть, если постараться, мы сможем его подловить?»

Олег бросился в сторону удалившихся от него в пылу сражения Насти и Храбра, на бегу расставляя ловушки из кожаных мешков с мертвой водой, а также маленьких стеклянных колб с петушиной кровью. Юдас и его черные воины, конечно, прежде всего, хранители моста, а не создания Нави, но такие вещи, как показала практика и на них тоже подействуют, пусть и не в полную силу. Первые собьют с толку, а вот вторые могут даже на какое-то время полностью дезориентировать, если осколки стекла вопьются в плоть, а содержимое колб соприкоснется с черной нечеловеческой кровью. Эффективней только живой петух, утренний крик которого способен лишить сознания слабую нечисть и отогнать от деревни более сильную… Вот только сейчас, увы, уже не утро.

Внезапно почтарь, оставивший после себя целое минное поле, почувствовал запах гари. Он потянул носом воздух — так и есть, что-то горит. При свете уже поднявшегося солнца огонь был не так хорошо виден, зато дым клубился отчетливо. Кто-то поджег несколько деревенских домов рядом с площадью, где все происходило, и теперь к драке с нечистью добавилась еще одна проблема. Пожар.

Раздались людские крики, кто-то завыл в голос. Из домов начали выскакивать жители, которые — тут Олег отдал им должное — не бросились неуправляемой толпой врассыпную, а небольшими группками побежали прочь от места сражения.

«Сгорят Оковицы, — с легкой грустью подумал Олег. — Тушить некому, если, конечно, кто-то не останется хотя бы сдерживать пламя. Вот только все здания деревянные, горят быстро, шансов почти нет…»

Сам он как раз добежал до отступающих Храбра с Настей и, бросив под ноги черным воинам сразу несколько своих сюрпризов, дал маленькой ведунье время для маленькой передышки. Девочка же, представив, как собирает в себе энергию солнца, снова собралась с силами и ударила чистым пламенем по одному из врагов, поджигая его словно факел. Затем пульсирующий световой луч воспламенил второго черного воина, затем третьего. Горели они молча, дергаясь как ломаные куклы, а потому выглядело это страшно. Уже через полминуты сожженные копии или, вернее, части Юдаса рухнули наземь бесформенными кучами тлеющего угля.

— Ты как? — почтарь подхватил внезапно пошатнувшуюся Настю.

— Все хорошо, — девочка потрясла головой, опираясь на Олега. — Просто силы не бесконечны… Я думала, что справлюсь лучше.

Она задрала голову, посмотрев почтарю в глаза с высоты своего небольшого роста, и моргнула, согнав предательские слезы.

— Ты молодец, — Олег ободряюще похлопал ее по плечу, а потом прижал к себе. Надо было срочно что-то делать, потому что несколько черных воинов бросились вглубь деревни. Видимо, Юдас понял, что слишком быстро теряет своих подопечных в прямой схватке, осознал, что недооценил силу князя, которая позволила обычным воинам выдержать натиск его копий — и вот решил воспользоваться ситуацией, чтобы переломить исход боя в свою пользу. У Хотена не было другого выбора, кроме как разделить свою сотню и двинуть часть наперерез напавшим на мирных жителей черным убийцам, и новая схватка разгорелась уже в стороне. И теперь инициатива снова была на стороне союзников Владимировича. Умирали пытающиеся прикрыть обычных людей дружинники, то тут, то там черные воины поднимали головы вверх и исторгали из себя нечеловеческий по своей природе вой, наступая на очередное рассеченное ими на части мертвое тело. Разгорался и в самом прямом смысле охвативший Оковицы пожар. Черный дым закрыл собой солнце, превратив ясный день в мрачные сумерки. Звон клинков, крики раненых и умирающих слились в чудовищную какофонию, и за всем этим с легкой улыбкой наблюдал находящийся под защитой своих артефактов и силы князя Владимирович.

Он довольно улыбался, глядя, как его союзники побеждают сами, без его участия. Вот только потомок проклятого князя, похоже, так и не заметил, что последний маневр Юдаса хоть и позволил начать самую настоящую резню среди дружинников, но и открыл дорогу к нему самому.

— Ну что, Олег? — неожиданно по правую руку от Локова появилась Мара с растрепанными волосами и в запачканной кровью одежде. Выглядела она как настоящая дочь богини смерти, даже острые зубы забыла скрыть или специально показывала их всем — и врагам, и союзникам. — Кажется, дольше тянуть нам уже нельзя. Пора и за нашего общего знакомого приниматься!

— Давно пора, — просто ответил дочери Мораны почтарь.

— Раньше было никак, — Мара наконец-то вернула себе облик красивой девушки и повернулась с улыбкой к Олегу. — Слишком много сильных сущностей, слишком хороша защита. Я знаю свой предел, и даже мне было до нашего противника не добраться.

— А сейчас? — Олег не стал спрашивать, что именно изменилось с начала боя. Десятки мертвых тел, запах крови и смерти… А что может усилить такую, как дочь Мораны, если не подобная жатва?

Почтарь не знал, как бы отреагировал, если бы ему с самого начала сказали, что часть мирных жителей и дружинников станет жертвой, которая поможет Маре победить. Согласился бы он или послал дочь черной богини к злыдням? Но сейчас все было очевидно — люди уже умерли, этого не изменить, и теперь надо просто сделать так, чтобы их жертва была не напрасной. А о справедливости он подумает, когда все уже будет кончено.

— Понял, значит, — губы Мары приблизились к лицу почтаря. — Вот только это еще не все. Видишь красное солнце на груди Владимировича? Чтобы пробить артефакт, откованный лично его предком-князем, пусть он тому и не пригодился, мне понадобится еще одна жертва. Прямо перед нашим врагом. Так что, Локов, пойдешь вместе со мной?